В результате образовался мир, который в некоторых своих чертах предвосхищал цели, преследуемые сегодня сторонниками глобализации: капитал беспрепятственно устремлялся туда, где для него создавались наиболее благоприятные условия, тарифы были низкими, а торговые барьеры в виде квот и ограничений и запретов на импорт встречались редко.
В этой среде «надежных денег» инфляции не существовало (в действительности цены в тот период в основном понижались), а банковские ставки оставались низкими, обычно в пределах 23%. А поскольку весь мир использовал фактически одну валюту, различия между инвестированием внутри страны и за границей стирались. В некоторые годы доля внешних инвестиций в общем объеме британских капиталовложений возрастала до 40%, что помогало развивающимся странам, таким как США, финансировать переход из разряда аграрных в индустриальные.
Глобальные возможности, разумеется, еще не гарантировали прибыли. Однако свободная торговля действительно предлагала инвесторам широчайший спектр выбора, и в целом они ориентировались весьма неплохо. Результатом явились стабильный рост глобальной эффективности, организация производства везде, где это сулило выгоду, и серьезное увеличение ВВП в большинстве стран. За шестьдесят лет, предшествовавших 1914 году, годовой прирост по основным экономическим показателям индустриального мира составлял в среднем 3% с учетом стабильного падения цен в тот период. Девальвация в ведущих странах, придерживавшихся золотого стандарта, случалась редко, и миллионы людей поднялись из нищеты, пополнив ряды среднего класса.
И все это время роль правительства, по меркам нашего времени, оставалась весьма ограниченной. Такое стало возможно потому, что, как вы помните из шестой главы, постоянно действовавший регулирующий механизм золотого стандарта лимитировал полномочия правительств. Ведь их требования к частному сектору могли вызвать утечку золота из страны. Это, в свою очередь, привело бы к повышению банковских ставок и замедлению экономического роста, похоронив надежды правительства на увеличение расходной части бюджета. Выражаясь другими словами, при золотом стандарте люди могли голосовать своими кошельками, требуя золото в обмен на бумажные деньги. Такая форма непосредственной демократии действовала как тормоз, по крайней мере некоторое время, не давая разгуляться правительственным амбициям.
Когда историкам приходится затрагивать тему классического золотого стандарта, они нередко проявляют склонность к излишнему восторгу. Даже британский экономист Джон Мэйнард Кейнс, который позднее стал считаться противником золота, упоминал о той эпохе в своих трудах как о своего рода экономическом рае:
«[Средним и высшим классам] жизнь предлагала по низкой цене и при наименьших затратах сил удобства, прелести и наслаждения, которые в прошлые века были недоступны даже богатейшим и могущественнейшим монархам. Житель Лондона мог заказывать по телефону на дом, прихлебывая утренний чай у себя в постели, различные продукты, производящиеся в самых отдаленных уголках земного шара... В тот же самый момент и тем же способом он мог рискнуть, вложив свой капитал в добычу полезных ископаемых и развитие новых предприятий в любой части света, и получить должную долю будущих прибылей и выгод, не прилагая никаких усилий и труда... Он мог воспользоваться... дешевыми и комфортабельными средствами транспорта, чтобы попасть в любую страну без паспорта или каких-либо других формальностей... Однако самое важное это то, что он считал такое положение дел само собой разумеющимся, естественным и перманентным, допуская возможность изменений лишь в сторону дальнейшего совершенствования, а любое отклонение от такой нормы ошибочным, возмутительным и не неизбежным».
Все же, как это часто случается, правительства испытывали на себе всевозрастающее давление со стороны определенной части населения, желавшей сгладить кое-какие наиболее острые углы жизни, и к концу девятнадцатого века страны, придерживавшиеся золотого стандарта, оказались на неизбежном распутье. Пойти в одном направлении означало дальнейшее соблюдение финансовой дисциплины, что обещало экономический рост и, следовательно, улучшение благосостояния миллионов людей, обретающих но-вый статус представителей среднего класса. Однако все это достигалось ценой растущего недовольства менее обеспеченных слоев населения и риска для карьер тех, кто стоял у руля. Путь в другом направлении являлся сиюминутной сделкой, расширением полномочий правительства для того, чтобы заручиться временной поддержкой ценой угрозы экономическому росту и стабильности в неопределенном будущем.
Политики всегда остаются политиками, и потому правительства начали делать выбор в пользу требований момента, а не надежных денег. В 1883 году германский канцлер Отто фон Бисмарк создал первое в мире «государство всеобщего благосостояния» путем введения обязательного государственного медицинского страхования, за которым последовали социальное страхование, страхование от несчастных случаев и страхование по безработице. С 1898 по 1911 год этому примеру последовали Новая Зеландия, Австро-Венгрия, Норвегия, Швеция, Италия, Соединенное Королевство и Россия. Вашингтон тем временем также взял курс на увеличение социальных расходов, однако укрепил свой контроль над банковским путем создания в 1913 году Федеральной резервной системы.
с BBest Ru / ББест Ру